Нездешними глазами и немыслимой усталостью, вполоборота к небу — рефреном, с неизъяснимой отрешенностью и обращенностью внутрь и в вечность, интонацией зова и отзвука, щемящей незащищенностью, неизбывной сутью простоты, не шагом но поступью, не плотью, но скользящей телесносностью мизансцен, он взошел к Живаго и растворился в нем поэтической сутью Страдания в божественной литургии Бориса Леонидыча. Ваня — так совсем долгожданно. Не от мира сего...
читать дальше








Нет, парой тем он схватил. Связал. Вдруг появилась взаимосвязь. И присутствие. Музыкальное. Когда в целом — уже по лекалам. И уже точно знаешь — как будет двигаться камера. С каких ракурсов. И притяжений. И как мы будем рассматривать. Вникать. И наверняка ипподром, а потом полотно. Все это досадно. И эксперты в интерьерах. И правильные уже слова. С правильной интонацией и артикуляцией. А тем там на самом деле вдруг-много: и вот этот надсадный национализм (Франция и дело Дрейфуса)...
читать дальше













Мори́са Бежа́ра (фр. Maurice Béjart, настоящее имя Морис-Жан Бержé), одного из крупнейших хореографов двадцатого столетия, сына философа и не очень любимого советским правильством режиссера, уже нет. И буйного Людвига вана (прости, господи) нет тоже. Давно нет. И очень. Но многоминутный финал-реверанс был так возвышенно и претенциозно поставлен, что было почти безошибочное предчувствие вдруг-явления кого-то из двух вышеозвученных. В любом виде.
читать дальше



Дромгул очень чувствует человека. И знает его. И актерскую природу тоже. Осязает. Психологию и характер, что важнее всего. И при блистательном кастинге поначалу удается все. Или так — почти все. Шон Джилдер (Sean Gilder) — своей внутренней силой. Маточной мужественностью. Густотой. Джеймс Гарнон (James Garnon) — невероятной внутренней пластичностью. Палитрой реактивности. Плотностью и предчувствием зрителя. Джемма Артертон (Gemma Arterton) — упоительной...

читать дальше



Именно — Литература. И сам Эрик в благодарностях говорит о необходимом и важном строе. Слога. Как это должно звучать. И как это должно пониматься. И как важно соблюсти композиционную гармонию. Вверх-вниз. Раз — уход в сложность. Невыносимую. И вновь разреженное пространство покоя. Исповедального. И внимания. Это дыхание уловить безумно трудно. Выстроить так. Проработать. Оживить. И здесь редакторы, безусловно. И здесь — специалисты.
читать дальше