Каннский кинофестиваль. Победители

[admin]

До какой степени надо помнить и вспоминать - до самозабвения? И вбирать, будучи центром. Началом. В вихревом потоке сознания - при конструировании себя. И мира творимого. В нейроматике скольжения. И окружения. Вот так детализированного и изобретенного. То есть то призрачно, что не в объективе. И размыто все, пока силуэт. До увеличения в сознании. И нет события. И нет погружения тогда. И есть обман некий. Флер. Поколенческий. Невзаправдешность. Призрачность. Потому что если призрачность, то нет реальности. И она в дыме и дымке тогда. В несуществовании. И лопасть. Не рабочая. Не замешивает. Не двигает. Не стремит. И все тогда останавливается. Что мы тогда акцентируем? И в чем событийность нашего жеста. То есть труп есть в голове, но его нет в мире. Он не существует. Хотя реален. В какой тогда реальности. И почему тогда так не конкретен герой, так разобщен, хотя есть рабочие. И есть эти фото. И есть прямая реальность. И они с художественной реальностью на разных полюсах, и даже не земли. Но где-то рядом. Здесь соткано все из фантазийности, а там вдруг схватывание. И оно ворует здесь-реальность. Оно вторгается, но не захватывает. С каким сознанием он уходит. И что это в нем. И почему все равно такое тотальное одиночество. Если он ткет мир из представления. И где здесь пограничье. И как он в этом пограничье. И там забылся. "А я и так в Париже". Финал гениален, но и весь нотный стан, он вот здесь нанизывание и точное свидетельство. И здесь даже не эпоха, но еще больше. Здесь без времени. И занятости нет при этом. Занятость есть событием, и как оно существует фоном, и как ведет диалог вот со здесь обитающим, и как откликается. Такая очень трудная и трудовая задумка. И вопросов много. Они рассыпаны. И его глазами. И нашими. И автора. Целительная история в смысле вопрошания. В смысле оговорок. Художественных. И междометий. И своим языком. Не братским. Но внимательным. В себя. Или в меня. И почему. Хотя все читается из этих лиц. И этого стояния. В желание кайфовать. И крушить.

Фильм "Фотоувеличение" (Blow-Up). Продюсер - Карло Понти (Carlo Ponti). Сценарий - Тонино Гуэрра (Tonino Guerra). Режиссер - Микеланджело Антониони (Michelangelo Antonioni). Оператор - Карло Ди Пальма (Carlo Di Palma). Художник - Эсшетон Гортон (Assheton Gorton). Великобритания, Италия, США, 1966 год. Награды: Премия Французского синдиката критиков за лучший иностранный фильм, «Серебряная лента» в Италии лучшему режиссёру иностранной картины — награды по итогам 1967 года; Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля (1967 год).

[admin]

Фильм "Мужчина и женщина" (Un homme et une femme). Продюсер, Режиссер, Оператор - Клод Лелюш (Claude Lelouch). Композитор - Франсис Ле (Francis Lai). Слоган -
«See It With Someone You Love!». Франция, 1966 год. Лучшая иностранная актриса (Анук Эме) (Британская академия, 1968 год); Лучший оригинальный сценарий, Лучший фильм на иностранном языке (Оскар, 1967 года); Лучшая женская роль (драма) (Анук Эме), Лучший иностранный фильм. (Золотой глобус 1967 года); Золотая пальмовая ветвь, Премия Международной Католической организации в области кино (OCIC) (Каннский киночестиваль, 1966 года); «Серебряная лента» в Италии лучшему иностранному режиссёру, «Голубая лента» за лучший иностранный фильм в Японии

Не потому что "вдолгую". И по сегодняшний день. И не потому что музыка - в генах. И не потому что всем миром - тогда. Здесь есть Жан-Луи Трентиньян (Jean-Louis Trintignant). И особенно в документальных кадрах. Они и есть самые красноречивые. И еще это внимание - животное. На уровне содрогания. Когда еще тактильно и едва касаясь. Здесь очень и очень в партнерстве. Здесь ароматы чувствуешь. И вздохи. Только бы не было клипов в постели, а лишь человек с собакой. И собака танцующая. И лица. И как звучат моторы. Когда судеб сплетение. И этот долгий и долгий путь. И какой разный. И какой осязаемый. Когда в каждом жесте. И на лодке еще. Под брызги. Естество, наверное, естество. И прозрачность. И шум дождя. Когда разностью тропинок. И еще дети. И море. И Париж лишь украдкой. Какая долгая и далекая жизнь. Какие лица. Тогда, в год когда ты родился.

[admin]

Фильм "Дамы и господа (1965). Signore & signori". Продюсер и режиссер - Пьетро Джерми (Pietro Germi). Сценарий - Адженоре Инкроччи (Agenore Incrocci). Оператор - Аяче Паролин (Aiace Parolin). Награды: Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля (1966).

В самом воздухе - флер. И флер. Его нет в тяжести Федора Михайловича. Там - другое. Более вязкое. Тягучее. Тяжелое. Болезненное. Неотвратимое. А здесь - в вине. И сигарете. В небе - теплом. И в синеве. В солнце. И в цвете костюма. Здесь смеются по-другому. И по-другому бьют. Всласть, но не жестоко. Смачно. Во всю истовую. Здесь глаз другой. И его цепкость. Но он не мутный. Не свинцовый. Здесь даже прокуроры другие. Статуарностью. Морщинами. И даже запонками. И во всей истории с девушкой младше 16. Здесь просто игра. В безнаказанность. И в неизменность. Здесь в открытую. И всегда с джокером в руке. Но не с финкой. Здесь - безалаберность. И пустопорожность. Но в белой сорочке. И в ухоженности. Здесь можно петь на улице. Во весь голос. Ночью. И тебе не ударят по зубам. Восхитятся. Здесь - непрерывный карнавал. Человеческого беспутства. И ротозейства. Здесь нет морали, есть танец. В каждом вздохе. И в каждом взгляде. Здесь умеют дружить, даже ненавидя. И ненавидят за другое, Здесь есть скатерти. И маленькие улицы. И площади есть, где полно народа. Когда вместе. И когда так приятно в каблучках. Они есть недоступные. Как тогда на улице от фонтанов. Или в "Октябре". Но это кастовая недоступность. И когда очень дорогая. Непосильно. А здесь еще вместе. И еще хохоча. До услады. До колик. Потому что Жизнь мчится. И надо за ней успевать. И даже быть впереди. Когда горизонт уже определился. И там заходит солнце. Или восходит.

[admin]

Фильм "Сноровка... и как ее приобрести" (The Knack ...and How to Get It). Продюсер - Оскар Левенштейн (Oscar Lewenstein). Сценарий - Чарльз Вуд (Charles Wood). Режиссер - Ричард Лестер (Richard Lester). Оператор - Дэвид Уоткин (David Watkin). Художник - Эсшетон Гортон (Assheton Gorton). Композитор - Джон Бэрри (John Barry). Великобритания, 1965 год. Награды: Золотая пальмовая ветвь, Технический гран-при - специальный приз (Каннский кинофестиваль - 1965.

Константин Шотович, конечно, поднабрал отсюда сэмплов. Наслушался. И в этом нет ни иронии, ни другого ничего. Просто так звучало Время. И такими были характеры. Вот в этом общем контексте всегда-обывателя. Всегда. Ретрограда. И завистника. И тупицы. Еще и чопорного. И благопристойного. И морального. И топчущего Уайльда. Серого. Монолитного. Кряжистого. И старушек этих ранних. Недолюбленных. Ни разу. Чтобы вот так в экстравагантности. И бесшабашности. В этом хулиганстве: и кадра, и жизни. В этой растерянности и никчемности. В стильности этой. И ребячестве. В этих неудержимых гэках. Во все тяжкие. И особенно с дверями - на улице. И эстетическими каруселями. Когда во все тяжкие. И в танцующие мизансцены. И в эквилибристику диалог и монтажа. Во все то, что называется жизнью. Жизнью кипящей и фонтанирующей. Той жизнью, что рождается от желания. От сладострастия. От необходимости любви. И обладания. И еще об индивидуальности. Столь важной. О пути каждого. И обретении. Об отсутствие канона. И нравоучения. Когда все Игра. И беззаботность. И независимость. Когда о свободе как о самом главном. И о молодости, самом главном обретение человека. О награду ему. О молодости, когда горят глаза. И когда летается. И не задумывается. Когда хорошо. И долго.

[admin]

Фильм "Шербурские зонтики" (Les parapluies de Cherbourg). Продюсер - Маг Бодар (Mag Bodard). Автор сценария и режиссер - Жак Деми (Jacques Demy). Оператор - Жан Рабье (Jean Rabier). Художник - Бернард Эвейн (Bernard Evein). Франция, ФРГ. 1964 год. Награды: Каннский кинофестиваль (Золотая пальмовая ветвь, Премия Международной Католической организации в области кино (OCIC).

А вот интересно: ни "Глобус", ни "Оскар" не оценили. И даже песню Леграна всех времен и народов. Отметили, но не наградили. Интересно в цвете здесь. Как человек костюмом является частью целого. Как он не детонирует, а соглашает. Примеряется. Соответствует. Сосуществует. Вживляется. Очень красивая цветовая гамма: и внешнего, и внутреннего. И опять при общей незатейливости, художники здесь «à propos». Прекрасное, кстати, выражение. Нет, сладости нет в этом всем. Но слишком уж сказочно. Хотя так и задумывалось: стерильная история с зачищенным миром, окутавшим музыкальное сознание. Это вызов: так существовать органично в вокальных диалогах. И в таком не обжитом пространстве (кровать-комната). И очень много матросов - от начала и до конца. И зима очень хорошая. Не натуральность героини, все очень уж красиво. Очень. Как Кирик. Да, вот так и должно быть по эстетике - все очень красиво. И ухоженные все. Не бытовые. Да, и нет здесь бытового. Во всем. Даже в авто-мастерских. Курят красиво. И проститутки - тоже чудо. Совсем другой мир. Совсем другая земля. Какая разность эпох. И какое разное кино. И по замыслу, и по настроению. И где этот флер, этот романтизм. И эта музыка. Когда влюблялись молодые - брюнет и блондинка. На улице Ботанической. Совсем о другом. О юном. О мирном.

[admin]

Фильм "Леопард" (Il gattopardo). Продюсер - Гоффредо Ломбардо (Goffredo Lombardo). Сценарий - Сузо Чекки Д’Амико (Suso Cecchi D'Amico). Режиссер - Лукино Висконти (Luchino Visconti). Оператор - Джузеппе Ротунно (Giuseppe Rotunno). Художник - Марио Гарбулья (Mario Garbuglia). Музыка - Нино Рота (Nino Rota). В главной роли - Берт Ланкастер (Burt Lancaster). Италия, Франция. "Золотая пальмовая ветвь" Каннского кинофестиваля (1963 год).

Он - часть мира этого. Ответственная часть. И основополагающая. Он - остов этого мира изумительного. И его дитя. И он уходит, когда его мир начинает рушиться. Когда он повержен собственным племянником. Как выразителем нового. Беспринципного. Расчетливого. И его тестем. И дочерью его (у Меньшикова был росчерк от Делона). Это итальянский "Вишневый сад". Фантастической живописности. Вот уж где все принципы и плодотворности Возрождения. В такой одухотворенности живого. В ожившем искусстве. За счет блистательной работы Художника. Это такая щедрая полноценность. Благородство. Благолепие. Утерянного, потерянного. Но бывшего. Обязательно бывшего. Великолепия аристократизма. Бытия и исполнения. С примесью сладострастного, изумительно-чуткого, пластичного Нино. А она - в отца. И это не скучность, это самая на свете притягательность. Притягательность верности. И отзывчивости. И строгости. Когда изысканно-чрезмерно. Фанфары - цвету. И аромату кадра. На фоне песочного горного пейзажа. И цветов - в интерьерах. Когда земля важнее ее обитателей. Когда в ней не только сила, но вдохновение. При обязывающих костюмах. Любви. И долга.

[admin]

Фильм "Обет" (O Pagador de Promessas). Продюсер - Освальдо Массаини (Oswaldo Massaini). Сценарий - Альфредо Диас Гомес (Dias Gomes). Режиссер - Анселму Дуарти (Anselmo Duarte). Оператор - Х.Э. Фоули (H.E. Fowle). Слоган - «The story of a vow that a woman broke and a man kept». Бразилия. Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля (1962 год).

Здесь, когда темой. И размышлением. И когда общим нервом. О религии, и главное - о вере. И соотношении веры и ритуала. Написанного и природного. О наивном человеке. И как общество по-разному пользуется его болью. И его обязательством. На самом деле чистым. И сердечным. И совсем странным образом об отношениях мужчины и женщины. Незавидных, прямом скажем. Но все это легко и усваивается через достаточно топорное мышление авторов. Может, и не через мышление, но реализацию. Слишком картонные характеры. И это даже не характеры - шаржи. Отсутствие характеров. Набросок. Такой стилистикой комикса. Общей мультипликацией. Движущиеся картинки. С совсем недостаточной прорисовкой. Видимо, очень сильно война ударила по церкви. Сильно очень. И чувствуется, что вот эта тема надстройки, она самая существенная. Когда догма сильнее порыва. Но не хватило тогда кровообращения народной веры. И народа собственно. Где вот эти недра, хтоническое содержание природного. Только лишь в танце. Нет. Здесь другое исступление. И другой порыв. А общество социальное - это ролевые игры. И лицемерие. И это уже ясно. А уж тем более политика. Гладенько. Без надрыва. И без глубины. Так уж если. По-настоящему.

[admin]

Фильм "Виридиана (Viridiana). Продюсер - Густаво Алатристе (Gustavo Alatriste). Сценарий - Хулио Алехандро (Julio Alejandro). Режиссер - Луис Бунюэль (Luis Buñuel). Оператор - Хосе Фернандес Агуайо (José F. Aguayo). Слоган - «We've got nothing to hide...». Испания, Мексика. 1961 год. Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля 1961 года.

Здесь изнутри смотрим испанскую живопись. Одушевленную. В имперском. И испанскую идеологию. Пошатнувшуюся. Когда прошло всего немного после Второй Мировой. И там очень большие противоречия. И очень не простые взаимосвязи. И национальные. В том числе. Когда определенно кризис католицизма. И гуманизма. То есть когда вера бездейственна. Финалом - карточная игра. И джазом. Смещение моральных устоев. Оценок. Отсутствие фокусировки. Особенно ярко - в сцене вертепа. Как неизбежность. Когда бог забыт, и шариковы - во всем своем великолепии. И во всей своей ущербности. И вот это слово... Омерзительной. Под аккомпанемент хорала. Здесь определенно выстраивается модель. Мира и общества. И акцент на будущем - в очень хорошем персонаже - девочке. Как возможности выбора. Или вопроса. И особое внимание на ноги - такие разные. И выразительные. И очень интересен момент связки молитва-строительство. И герой этот - новый прагматик и циник, что, возможно, и есть новая ипостась веры. Или безверия. Сценарий думающий. Но не совершенный. Не выписанный. Когда очень не хватает валера. Лессировки. Все чрезвычайно прямолинейно. Не витиевато. Без нюансировки. В характерах. Жестах. Диалогах. Нет прописанного объема. Слишком схематично. Но подозреваю, что это и есть ход. Это задумано. Когда все - на плоскости. Холста. Мы лишь двигаем фигуры. Понимая, что конфигурация из них получается совсем не привычная. Не желанная. В обратной и в прямой перспективе.

[admin]

Фильм "Столь долгое отсутствие" (1961). Une aussi longue absence. Продюсер - Альберто Барсанти (Alberto Barsanti). Сценарий и режиссер - Анри Кольпи (Henri Colpi). Оператор - Марсель Уайсс (Marcel Weiss). Художник - Морис Колассон (Maurice Colasson). Слоган - «...from Marguerite Duras ('Hiroshima Mon Amour') comes another powerful and most important film». Франция, Италия. В главных ролях: Жорж Вильсон (Georges Wilson) и Алида Валли (Alida Valli). Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля 1961 года.

И не богом быть трудно. Трудно невыносимо. Если твое сознание опалено и раздавлено. Жестокостью. Если изнасиловано и растоптано. И есть только призрачное ощущение бывшего. Истинного. Человеческого. Родного. Все, что было до. В мелодии. В глади реки. В прикосновении женщины. В бокале шампанского. В танце. Какой чудный и аскетичный тандем. И ритм. Как скромны мизансцены. Как мерно льется нарратив. Как скрупулезно рассматривается человек. Подробно. Пристально. Как важен здесь живой. С его болью. И с его раной. Незаживающей. Жгучей. С его музыкой. Как вкрадчиво о разобщенности. И боли. Как много - в пути. Бродяги. И странника. Отверженного. Как много заботы и труда. И когда многое не разъясняется. Когда таинственно "объяснитесь". Мы слушаем героев. Они вслушиваются друг в друга. И в мир. И в себя. Она очень точно несет внутри предчувствие и ожидание. Он - несбыточность. И страдание. "И многого понять я не могу..." В этих вырезках из возможного сознания. В его сколках. Где не запечетленность, а рассеянность. И растерянность. В образе - лик. Колоколом - по сердцу. Набатом. Это тоже Возвращение. И невозможность встречи. И вот так вечная война. И так современность. В нераскрашенном бытии. Черно-белой ирреальности. Так развивается драма - исследованием. В скромности и деликатности - от lagrima. В предельном очеловечивании. Израненных судеб. Когда по ним пытками. Вчера и сегодня. Здесь.

[admin]

Фильм "Сладкая жизнь" (1960). La dolce vitaю. Продюсер - Джузеппе Амато (Giuseppe Amato). Сценарий и режиссер - Федерико Феллини (Federico Fellini). Оператор - Отелло Мартелли (Otello Martelli). Художник - Пьеро Герарди (Piero Gherardi). Композитор - Нино Рота (Nino Rota). Слоган - «The Roman Scandals - Bound to shock with its truth!». Италия, Франция. Награды: Оскар-1962 (Лучшая работа художника по костюмам (ч/б фильмы), Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля (1960 год).

Он будирует кадр. Он его ткет. Насыщает. Он фантазирует. И экспериментирует в нем. Он колдует. Выводя второй план в главное. Здесь внимание. И здесь восторг. И из этой гущи. Из этого варева. Из этой живой композиции. Здесь деталь. Здесь деталь. И каждый живет. И каждый живет в своем. И в разном. И каждый представлен. И при это общее. В этой сутолоке. И вдруг - сидящий в кресле. Как продолжая жизнь из смерти. И мысль - из смерти. Или отец. Спиной. Из бурлеска. И полная чаша. Из пустоты. И герой. Так не услышавший самого важного. И самого лучшего. И самого желанного. Той, что вне контекста. И той, что еще не насыщена. Как важно в этом Пути. И в этом блуждании судеб. На величие. На этом грандиозном оттиске Вечности. И барельефов на стенах. И бюстов. Застывшего величия. И здесь, когда безвременье. Когда каждый шаг - в папарацци. И там, около Марии. Около фантома Богоматери. В дождь. Там, где уже нет реальности. И веры нет. Она представлена. Она иллюзорна. Она театральна. Все представлено. И внутри. И в белой сорочке. С бабочкой. И в этой Красоте. И где любовь. В шепоте. И где страсть. Все только вне. Или нет. И в этом отце, сидящем в ресторане. И его отдохновение. Счастливое. Важное. И влюбленность. Здесь люди все равно вместе. В клубке. И не зная одиночества. В этом страшном уходе. В этом кресле. Это гениальный человек. И гениальность - в волшебстве. В его важности процесса. Внутри. И себя. И происходящего на площадке. Это кровоток. Истинный. Вот здесь все и происходит. Здесь и творится. Здесь. Здесь.

[admin]

Фильм "Черный Орфей"(1959). Orfeu Negro. Продюсер - Саша Гордин (Sacha Gordine). Сценарий и режиссер - Марсель Камю (Marcel Camus). Оператор - Жан Бургуэн (Jean Bourgoin). Художник - Пьер Гюффруа (Pierre Guffroy). Композитор - Луис Бонфа (Luiz Bonfá). Слоган: «The film that introduced Bossa Nova to the world...» . Бразилия, Франция, Италия. Награды: Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля (1959 год), Оскар-1960 и "Золотой глобус" (Лучший фильм на иностранном языке).

Британцы не дали фильму "золото". Слишком уж много здесь детства (и это вовсе не их мнение). И даже не смысле детства карнавального, а кино-детства. Очень наивно все по конструкции и реализации. И драматургии, особенно когда мы обуславливаем все дисциплинирующим символизмом. Все это лоно девственного человечества, озорного как любое еще незнание, искрометного солнца и райского наива. Вне плоти и вне морали, все игрушечно дозволено и разрешено, а самое главное - здесь все поет и танцует. Целомудренно. Это когда в крови и в плоти. Когда абсолютная коммуна и равная нищета, но от этого мир не становится менее чарующим. И притягательным. Да, ходит какая-то смерть по пятам, а вроде как бы и бережет, но трагедия совсем не там, где ее ждали. И вот там Гермес поведет в царство мертвых, и там заклинание, и воссоединение душ, и экстаз ритуальный, и вот вам и неоплатоническое кино. С барельефами римскими или греческими - в финале. Экстаза здесь много. И много выплеска. И молодости. И даже детства. И детализированы кадры прекрасно, очень хорошая и внятная, исполнительная работа Художников. И все с готовностью и эмоционально носят маски - и карнавальные, и маски героев. Да, нет развития. В характерах. И фабула - не ах (говоря очень мягко). Только то, что тянет сюжет. И музыкальная тема. Могу себе представить - как бы она вариативна была сегодня, тема живая, очень притягательная, знаменитая тема и доныне. Не дали ей зазвучать воистину. Открепиться. Вот этого не плоскостного и хотелось. Большего объема - во всем. В плотности мысли авторской. В языке. Но мир-то картина покорила. Тогда. Вот и разгадывай, чувствуй эту необходимость. Востребованность. Эту поэтику сознания тамошнего. Эту строку и чувственность конца 50-ых. Или послевоенного отдохновения? Бог весть. А тема звучит... звучит. Тема Босса Новы. И Рио.

[admin]

Фильм "Летят журавли". Сценарий - Виктор Розов. Режиссер - Михаил Калатозов. Оператор - Сергей Урусевский. Художники - Евгений Свидетелев, Л. Наумов. СССР, 1957 год. Каннский кинофестиваль 1958 года (Победитель: Золотая пальмовая ветвь, Особое упоминание).

Да, Калатозов и Урусевский здесь совершили. Очень большое, очень талантливое Дело. И Евгений Свидетелев - особо. Осветителей я бы перечислил поименно. Светиков. Здесь есть культура их и их откровение. Неимоверный труд. И расчет. Исполненный. Необыкновенной конфигурации. С такой многосложной структурой. И с такой влюбленностью в кадр. И в героев. Здесь очень много профессионального, что касается людей за камерой. Тех, кто определяет качество. И воздух. Вот здесь, в болоте. С такой верой и с такой волей. Все массовые сцены - безукоризненно с точки зрения замысла. И голосоведения - камерой. Когда ее средоточие - такие Актеры как Василий Меркурьев. Вот это и есть объем. Это и есть внутренняя кантилена. И богатство личности. И просто виртуозность исполнения. В смысле животной органики. При том, что огорчили герои главные. Даже за давностью лет, но не питает их драматургия. Бесконфликтно. Одной темой не взять, хотя она всегда в сердце. И в каждом - здесь.

[admin]

Фильм "Одиссея Жака Кусто: Мир тишины" - победитель Каннского фестиваля (Золотая пальмовая ветвь). Продюсер - Марсель Ичак (Marcel Ichac). Сценарий - Жак-Ив Кусто (Jacques-Yves Cousteau). Режиссеры - Жак-Ив Кусто (Jacques-Yves Cousteau), Луи Маль (Louis Malle). Оператор - Филипп Агостини (Philippe Agostini), Луи Маль (Louis Malle). Франция, Италия. 1956 год. В 1957 году Британская Академия и "Оскар" признали фильм лучшим документальным.

Это сложно и очень сложно - почему столько завуалированной жестокости. Да и не завуалированной тоже. В сцене с акулами, например. И абсолютно военизированным получился "парад дельфинов" - лучшей сцены с точки зрения хулиганства пост-продакшн. В наивной, по сегодняшнему восприятию, наивной картине. Может быть, для человека тогда как будто заново открывающего мир и мир живого, и неизведанного живого... того, чего, может быть, в меньшей мере коснулась катастрофа и трагедия войны. Но корабль там тоже лежит, как свидетель. И он тоже часть этого подводного ландшафта. И все обитатели, они рядом. И вот они готовы к диалогу. А жизнь людей, она совсем, при этом схематична. В этом нет открытых глаз. Для зрителя, возможно, тогда документальный фильм стал Откровением, раз его оценили так высоко. Что в таком случае. ? Что в нас такое открывается о самих себе, кроме любопытства и восторга. Соотнесенность нас и их. Наше соответствие им. Наше право. И эти бездны, куда мы допущены, но до сих пор не до конца. Далеко не до конца. И предела нет. И все равно Она сильнее нас. Эта толща воды. Эта вселенная. И научных приспособлений и инструментария с того времени стало гораздо больше, но Тайна, она сильная очень. Там нечто большее, что может быть просто понято. Это религия природы. В такой бесконечности форм. И мыслия. Другим пространством. И другой тишиной. Там, действительно, целый мир. И мы можем его только уважить. Но не подчинить. Никогда.

[admin]

Марти (Marty). Продюсер - Харольд Хект (Harold Hecht). Сценарий - Пэдди Чайефски (Paddy Chayefsky). Режиссер - Делберт Манн (Delbert Mann). Оператор - Джозеф ЛаШелл (Joseph LaShelle). Слоган - «EVERYBODY'S RAVING ABOUT 'MARTY' . США, 1955 год. Награды: Оскар - 1956 (Лучший фильм, Лучшая мужская роль (Эрнест Боргнайн), Лучший режиссер (Делберт Манн), Лучший адаптированный сценарий. Золотой глобус - 1956 (Лучшая мужская роль (драма) (Эрнест Боргнайн). Британская академия - 1956 (Лучший иностранный актер (Эрнест Боргнайн), Лучшая иностранная актриса (Бетси Блэр). Каннский кинофестиваль - 1955 (Золотая пальмовая ветвь, Премия Международной Католической организации в области кино (OCIC).

Здесь вторым планом не пластично, но героем. Десять лет после 45-го. Это поколение воинов. И очень и очень тяжелых времен. И потерь. И трагедий. И очень точно выстраданная, угаданная тема. Во времени. И в необходимости, если награды и в Америке, и в Европе. Услышанная. В воздухе. Обычного человека. В лоне материнского владения. Безотцовщины. Домостроя итальянского здесь. И наднационального. И все же, в Островском гораздо жестче. Как вот эта инфантильность. Стреноженная. Она такая всеобъемлющая здесь, то есть когда мужчин нет. Их нет на всех уровнях. И точен финал. Даже не с точки зрения вызревания героя, а с точки зрения среды. И словесных эскападов. Диалогов. Как закрытых комплексов. И поведенческих ритуалов. Бессобытийных. Провоцирующих. Это движение к поступку. И очень странно, что именно в этом поколении. Или настолько мирная жизнь обеззоружила и размагнитила, что волевое начало ушло. Обессилило. А мясник. И еще такая выверенность, прямо стерильность. И совсем не мотив "Женитьбы". Бесхитростность, но имеющая не тенденцию, но возможную потенцию к усложнению. Когда герой - не Другой, а тип? И странно, а может быть и не странно, что человек не стремится к совершенствованию. Хотя рядом живет образ идеального. Она хороша. Лучиста. Светла. И хорошо смотрит. Слушает. "Уродина", потому что не как все. Здесь этого много - как все. Вновь путь к индивидуализации. Вне социальной общности. И кучности. Это очень важно - как схатывало и чем зрителя это кино. 1955 года.