
Мори́са Бежа́ра (фр. Maurice Béjart, настоящее имя Морис-Жан Бержé), одного из крупнейших хореографов двадцатого столетия, сына философа и не очень любимого советским правильством режиссера, уже нет. И буйного Людвига вана (прости, господи) нет тоже. Давно нет. И очень. Но многоминутный финал-реверанс был так возвышенно и претенциозно поставлен, что было почти безошибочное предчувствие вдруг-явления кого-то из двух вышеозвученных. В любом виде. И форме. Они осязались. Самим воздухом благолепия. И пафоса. Ныне же живущие на поклоны вышли царственно. Их головы и лики застил золотой серпантин. А глаза и уши - восторги беснующейся публики. Апологема. И зачем тогда спустя 50 лет?! Чтобы Мета устало прошествовал на авансцену походкой гения?! И это после достаточно заурядной сценической истории под рифленное пространство алхимической симметрии. Где прыгали мальчики и не мальчики в трико разных цветов. Где воинственно и заунывно читался Ницше, тоже когда-то, по всей видимости, любовником. И по совместительству администратором. С французской шевелюрой. И многозначительной поступью. Интеллектуала. Он зычно взывал к Дионису (под многообещающие барабаны). Не дозвался (барабаны исчезли). Диониса взяли количеством. И кругами. Линиями взяли тоже. Масштабом. Лиц и тел - с разных континентов. И разной степени одаренности и профессионализма. Но здесь главное - политкорректность. Здесь вопрос кассы. Проехаться по миру. Собрать денежку. И не малую. Хорошую денежку собрать. Как в середине 60-ых собрали. Вариант беспроигрышный - миру-мир. Но, так уж честно, если Бетховен, действительно, композитор хороший, то и разъяснять его не надо. Пластически, в том числе. Этим только все очень и очень упростилось. Ну, то есть, балета-то по большому счету и не было. Был факт вот-торжества. Вот солиста. Вот феерии. И даже вот-миссионерства. А смысла-то и не было. И тела не было. Его чувственности. Его высказанности. И невысказанности тоже. Стремления внутреннего не было. Грации. Мозгов. Только позерство. И вот "я тебя сделаю звездой". Или "я тебя сделал". Это все очень помпезно. И как-то все залихватски. И пошловато. С развивающимися кудрями и воинственными самураями. Улыбающимися непрестанно. Большое дело делаем, товарищи. Без паузы. Без тишины. И вот еще и Theаtre HD достал это видео из закромов. Пыльное хоть и громкое. Неужели застит глаза вот эта выхухоль. Это после Королевского - как?!